ЯЗЫЧНИК

землеёб

     

      В начале марта этого года на мой московский телефон неожиданно позвонила бывшая одноклассница Вера, сегодня, разумеется, уже весьма солидная и почтенная дама, мать двоих детей и даже молодая бабушка. В силу всеобщей занятости одноклассники  общаются не часто, и я, признаться, очень обрадовался ее звонку.  Вера поведала мне, что работает она  в неком частном медицинском предприятии, где по новейшим, вроде бы, израильским методикам излечивают страждущих москвичей от геморроя и импотенции. Как израильтянин, я тут же преисполнился гордости за нашу медицинскую науку.

Я удивился, как тому, что человек, борющийся со столь интимным недугом, хочет вообще выступить на эту тему публично, так и тому, что именно израильские газеты его так интересуют. Но моя одноклассница уверила меня, что при встрече мне все станет понятно, потому как пациент и впрямь немного специфический и к тому же он… язычник.

Понятно, что после такого объяснения я был весьма заинтригован и попросил  Веру предоставить «язычнику» номер моего телефона. Буквально через пятнадцать минут после того, как Вера положила свою трубку,  Арсений Горшечников позвонил мне, вежливо представился, и мы с ним договорились о встрече. Между нами состоялась донельзя откровенная и содержательная беседа, которую я  имею смелость здесь воспроизвести.

Понятно, что после такого объяснения я был весьма заинтригован и попросил  Веру предоставить «язычнику» номер моего телефона. Буквально через пятнадцать минут после того, как Вера положила свою трубку,  Арсений Горшечников позвонил мне, вежливо представился, и мы с ним договорились о встрече. Между нами состоялась донельзя откровенная и содержательная беседа, которую я  имею смелость здесь воспроизвести.

          Арсений Кириллович! Скажите, пожалуйста, что привело вас к желанию обратиться к русскоязычным израильтянам?

 - Тому есть несколько глубоко личных причин. И главная из них – благодарность!

           Благодарность за что?

 - За то, что именно ваша медицинская наука вернула мне возможность продолжить начатое мной дело! Именно благодаря израильским русскоязычным врачам я вновь обрел способность бороться за возрождение Руси истинной, Руси изначальной.

            Простите за возможно не деликатный вопрос, но какое отношение имеет ваш былой недуг к возрождению державы? Вы, что собираетесь нарожать после излечения много-много патриотов и защитников?

   — Я не женат и не планирую! А на всяких там любовниц у меня не имеется ни сил, ни времени!   

             Тогда я совсем, признаться, ничего не понимаю. Может быть, вы объясните все поподробнее?

    — Именно для этого я и хотел с вами встретиться! Дело в том, что еще с юных лет я болел душой за свой народ и искал корни его бед. Еще, будучи школьником, я уже понимал, что коммунизм не для русского человека, не нужен ему коммунизм, да и социализм тоже не нужен. А главное, чуждо русскому человеку материалистическое мировоззрение. Обратил, было, я свои взоры на православную церковь, даже крестился, скажу вам откровенно, в Загорске тогдашнем, теперь в Сергиевом Посаде. Но душа моя все это не приняла. Все это православие для русского человека просто Иудо-Христианская ересь!

           Любопытно слышать!

     - Да, не обижайтесь вы! Я ж не против! Евреев я очень даже уважаю, особенно после того, как по тюрьмам кое с кем из ваших помыкался. Но это ваша вера иудейская, вы на нее полное право имеете!

          Спасибо за разрешение!

     - Да, пожалуйста, вам! Поклоняйтесь себе хоть шестигранной звезде, хоть подсвечнику своему, хоть книжке в рулончике!

         Мне сдается, что мы сейчас затеем довольно неуместную дискуссию, Арсений Кириллович!

      -  Не нужна нам дискуссия! Еще раз вам говорю – каждый народ вправе исповедовать, что ему ближе, и не надо к нему со своими богами лезть. Еще раз повторяю – уважаю я евреев еще и за то, что вы никого в свою веру не тащите, не то, что понабравшиеся у вас христиане и мусульмане. Этих хлебом не корми, дай кого-нибудь в церковь или мечеть затащить!

         А вы, какую религию исповедуете, Арсений Кириллович?

      - А я ничего не исповедую! Я поклоняюсь! Всему, чему русский человек испокон веков поклонялся: земле-матушке-кормилице, ярилу-солнышку, дождю и ветру. Вы обратите внимание, разве православие ваше привилось русскому человеку?

         Не мое  оно!

             - К словам не придирайтесь! Я образно сказал! Вы у любой старухи в церкви спросите, читала ли она все те книги, которыми ее заклинают? Отвечу – нет, не читала! Зато от матери, от бабки все приметы знает: и с какой ноги вставать, и как в зеркала глядеться, когда поворотилась, и про бабу с пустыми ведрами знает, голубушка. А что это, как не корневая наша языческая вера! И в ней хорошо наш народ жил до изверга-крестителя. И земля родила, и мир со всеми народами был. И евреи, кстати, тоже на Русь приезжали, и в вере своей никто их не ущемлял. Наоборот, от большого уважения к вашему народу даже имя такое древнерусское было — «Жидослав»! Популярное, кстати, имя, не хуже прочих «Славиков».

         Порекомендую всем моим знакомым израильским «Славам» срочно переименоваться! Расскажите, пожалуйста, подробнее о своем жизненном пути, Арсений Кириллович. К тому же, вы очень заинтриговали меня медицинской темой.

        - Все очень просто! После школы я поступил на исторический факультет пединститута имени Ленина. Немедленно я начал собирать вокруг себя молодых людей, которых убеждал в необходимости возрождения древних обычаев. Был я, кстати, тогда еще комсомольцем, и конфликтовать с властью не собирался. Наоборот – помочь хотел! Тогда советское руководство разработало «Продовольственную Программу», чтобы справиться с дефицитом продуктов питания в стране. В группе последователей старца Иванова я узнал о древнерусском обычае перед посевом оплодотворять землю и собрал небольшую группу прогрессивно настроенных единомышленников, чтобы совершить этот древний обряд перед посевной.

           А в чем этот обряд заключается?

          - Все очень просто! На вспаханное, но не засеянное еще поле перед посевом выходит ватага голых мужиков и вступает в интимный контакт с матерью-сырой-землей.

          Как вступают в контакт?!

          — Самым натуральным образом! Как, извините, муж с женой! Ложишься в пашню и вперед! Главное, чтобы баб поблизости никаких не проходило, а то очень ревнивая она, земля-матушка!

          Какой ужас!

          — Это только предрассудки в вас говорят, и снобизм ваш, извините, еврейский, не в обиду вам будет сказано! А, что может быть для истинно русского человека слаще, чем соитие с родной землей, скажите на милость!? Это вам не в церкви перед иконой поклоны бить!

           Это уж точно!

 - Вот видите! Вы уже стали меня понимать! Нас всего собралось пять человек: двое с исторического, химик, математик и еще биолог один, здоровенный такой детина, мордвин. Понятное дело, я был лидером, и мой авторитет был непререкаем. Если бы не милиция наша родная, что всех нас, как известно, бережет, мы провели бы наш обряд уже в восьмидесятом году. И тогда по нашему примеру все мужики в стране вместо того, чтобы на политинформациях штаны просиживать, может, этим делом бы занялись. Может, и с продовольствием все бы решилось, может, через одиннадцать лет и Советскому Союзу  распадаться не пришлось бы…

А причем здесь милиция, Арсений Кириллович?  

 — Я был задержан нарядом милиции в Филевском парке в Москве в тридцатиградусный мороз в январе одна тысяча девятьсот восьмидесятого года. В этот день мной было принято решение провести на самом себе очень важный эксперимент. Оставалось всего два месяца до посевной, и меня, понятное дело, мучило беспокойство, смогу ли я в ответственный момент не оплошать и достойно совокупиться с едва оттаявшей после зимних холодов пашней.  Разумеется, мне не хотелось в этой ситуации стать посмешищем для небольшой, но сплоченной группки своих сторонников, признавших во мне лидера. Эксперимент этот я решил провести тайно, чтобы по завершении ознакомить сотоварищей с результатом и основными рекомендациями, которые мне еще только предстояло для них сформулировать. Я тогда был еще молодым максималистом и решил попытаться возбудиться, извиняюсь,  сидя по горло в проруби!

И вам это удалось?!

— Подождите. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается! Я понимал, что для достижения необходимого сексуального возбуждения мне может не хватить одного лишь текста «Продовольственной Программы», незадолго до того принятой Центральным Комитетом Коммунистической Партии совместно  Верховным Советом и Советом Министров СССР. Поэтому, вы можете, конечно, осудить меня, но я прибег, так сказать, вроде как к допингу – я решил смотреть на фотографию, изображающую обнаженное женское тело. Никаких «Плэйбоев», понятное дело, в Москве тогда было не достать, и я купил набор маленьких скрепленных между собой нитками черно-белых фотографий у глухо-немого в пригородной электричке. Вы меня осуждаете?

Да что вы, Арсений Кириллович! Какое тут может быть осуждение! Ведь это вы все не для удовольствия!

— Ну, разумеется! Причем здесь удовольствие! Набор этот стоил рубль, как два обеда в нашей институтской столовой, а в нем было всего пять фотографий шесть на девять сантиметров каждая: на двух из них были изображены обнаженные женщины, довольно толстые, но в откровенных, так сказать, позах, на третей был Сталин в военной форме с орденами, еще на одной царь Николай Второй, а на последней фотке — очень темная иконка с молитвой.

И как вы действовали после приобретения фотографий?

— Я прямо с утра пошел в Филевский парк, что у меня рядом с домом, и нашел там, на Москве-реке, старого рыбака, лет семидесяти пяти, наверное. Я дал ему заготовленную бутылку водки за то, чтобы он расширил свою лунку до размеров проруби и потом подержал бы у меня перед глазами фотографию с голой девицей, пока я буду в этой проруби сидеть.

Ну, и как успешно все прошло? И, кстати, вы говорили, что вас тогда милиция забрала, откуда она там взялась?

— Скажу все начистоту – ни хрена, извиняюсь, хорошего у меня тогда не получилось. Дед этот, пока лед долбил, всю поллитру выхлестал. Когда я разделся до трусов и полез в прорубь, он уже еле на ногах  держался. И даже чуть нагнуться, чтобы фотографию эту с девушкой держать перед моими глазами он  не мог. Я минут пятнадцать просидел по горло в этой проклятой проруби, но как ни задирал голову, кроме грязных валенок и заштопанного вонючего тулупа, ничего не видел. А всё это даже по молодости, честно говоря, никаких сексуальных желаний у меня не вызывало, не только в минус тридцать, но и при более благоприятных погодных условиях. Вы меня понимаете, я надеюсь?

Конечно, понимаю! Но я счастлив, честно говоря, что подобных испытаний у меня в жизни не было! Но, давайте все-таки вернемся к милиции.

— С чего этот наряд милиции там появился, я не знаю. До сих пор для меня это тайна. Хотя тогда Олимпийский год был. В Москве шагу без милиции было не ступить. В общем, выскочили они втроем прямо на лед и безо всяких там разговоров забрали нас с дедком. В протоколе, когда в отделение уже приволокли, записали, что этот мой эксперимент с участием старика-рыболова есть якобы не что иное, как групповые развратные действия в общественном месте, которым является Филевский парк культуры и отдыха трудящихся.

А вы пытались им объяснить истинные мотивы ваших действий?

— Конечно, пытался! Поэтому мне «пристегнули» еще и диссидентскую семидесятую статью. И фотографии у них тоже в дело пошли: девки голые — по разврату и порнографическим материалам, а Николашка с иконкой, как раз, — по антисоветчине.

А Иосиф Виссарионович?

— А он куда-то пропал и в деле не фигурировал. Я думаю, дед стырил!

Ну, а как дальше проходила ваша деятельность, Арсений Кириллович? К тому же, обрядов языческих вы, наверное, много разных проводили, или пытались, по крайней мере?

— Конечно! И на Ивана-Купала празднество важное и про Масленицу народу разъяснял, что блины наши исконные попы для своих нужд приспособили, а на самом деле – они Ярилины, блины-то. Бог Солнца наш – Ярило! Но обряд на посевную – он все же самый важный. Я больше четверти века живу мечтой, что в одну прекрасную весну весь наш русский народ, мужская его часть выйдет на межу и… – вперед! Представляете — вся страна огромная!!! От юношей до старцев! Каково, а!?

Честно говоря, дух захватывает!

    -  И недостатка тогда никому уже ни в чем не будет! Но за мечту бороться надо, а, порой, и страдать.  В Советское время, как сами понимаете, я уже из-под надзора органов не выходил! То лагерь, то ссылка. В психушку, даже, два раза меня отправляли на принудиловку. Там я с вашим еврейским братом тоже пообтерся и понял, что вы-то, как раз, в наших российских бедах и не повинны, так как  никого в свою синагогу не тащите: жуете себе свою мацу и на здоровье вам! От такой жизни, понятно, я хоть духом укрепился, но по этой самой части ослаб. А в новые-то времена, как православие к власти российской опять примкнуло, мне силы ох как нужны! Я уж было приуныл, но тут как раз наткнулся на объявление в газете. Спасибо израильской медицине. Я снова готов к борьбе.

Даже не знаю, чего вам в конце нашей беседы пожелать, Арсений Кириллович?

— В первую очередь пожелайте мне хороших урожаев! Урожай он всех кормит без разбору. А я вам принес огурцов из своей теплицы. Это первая земля была, что я оплодотворил после исцеления! Собираю на два килограмма с метра больше, чем все соседи! И вы только посмотрите, какие красавцы! Разве не правда, что они огурцам с неоплодотворенной земли не чета?

Хорошие огурцы, пупырчатые!

— Вот видите! Так что, если у вас там, в Израиле, урожайность недостаточная, я готов приехать и помочь!

Спасибо, Арсений Кириллович! Ждем вас с нетерпением, рыхлим под вас святую землю!

Автор САША КАНЕС

Опубликовано 27 декабря 2015г  

 



style="display:inline-block;width:468px;height:60px"
data-ad-client="ca-pub-9339256050352172"
data-ad-slot="8225109043">